Красота – это о внутреннем мире․ Как люди с ампутациями и травмами лица адаптируются к жизни

Война России против Украины, которая началась в 2014 году, оставляет следы не только в сердцах людей, но и на телах и лицах. Ежедневно с фронта возвращаются военные с ампутациями, другими физическими и психологическими травмами. Получают тяжелые ранения и гражданские, поскольку государство-террорист бьет по жилым домам, учебным заведениям, театрам, полностью уничтожая украинские города и села.

Национальный реабилитационный центр "Несокрушимые" с начала полномасштабного вторжения помогает украинцам, которые пострадали во время войны, стать на ноги и вернуться к обычной жизни как физически, так и психологически.

В октябре 2023 года центр "Несокрушимые" создал проект "Не До красоты", который занимается реабилитацией людей, получивших ранения на теле и лице в результате российской агрессии. Среди участников такой инициативы – военнослужащий Олег Лутчин и жительница города Рубежное на Луганщине Наталья Апалькова. Своими историями они поделились с 24 Каналом для проекта "Красота в несокрушимости".

Читайте также Инклюзивных людей становится все больше․ Что такое адаптивная одежда и почему в ней есть большая потребность

Вражеская граната попала прямо под ноги: о ранении и реабилитации Олега Лутчина

31-летний Олег Лутчин родом из села Зимняя Вода на Львовщине. Работал укладчиком напольных покрытий, а в феврале 2023 года добровольно вступил в ряды Вооруженных Сил Украины, ведь считал, что это – его долг. Мужчина воевал на Бахмутском направлении, где 7 августа и получил тяжелое ранение, поэтому врачам пришлось ампутировать ему обе ноги.

Где-то в 18:30 вражеский дрон сбросил гранату в наш окоп. Оттолкнул своего побратима – он залез в специальную нору. Далее и сам за ним прыгнул, но граната как раз попала мне под ноги. Затем громкий взрыв, ноги еще были на месте: левая – очень посеченная, а правая – целая. Сразу наложили турникеты, но велся постоянный обстрел нашей позиции, поэтому в первый медпункт меня вынесли только через 10 часов. Врачи сказали, что ноги уже не сохранятся, и я принял решение об ампутации,
– вспоминает Олег Лутчин.

Олег считает, что важно начинать с психологической реабилитации, чтобы настроить себя, что жизнь впереди, поэтому занимается со специалистом. Кроме того, ходит в спортивный зал. Восстанавливает моторику ног, чтобы потом не упасть с протезов, качает руки, ведь нужно, чтобы они были сильными.

Олег тяжелый поступил к нам. Учили его сидеть на кровати, самообслуживаться на кровати, есть на кровати. Когда начал держать баланс, учили пересаживаться на кресло колесное: сначала с помощью специальной дощечки, а потом и у самого стало получаться. Постепенно увеличивали выносливость сидения: от 20 минут до часа. Занимались на баланс, чтобы он мог передвигаться через различные архитектурные препятствия. Затем предоставили полуактивное кресло колесное, чтобы на пандусах мог удерживать баланс,
– рассказывает о физической реабилитации Олега Зоряна Сободило, физический терапевт в больнице Святого Луки.

Физическая реабилитация Олега Лутчина / Фото "Несокрушимые"

Для военнослужащего было недопустимо, чтобы за него что-то делали или помогали ему. Особенно когда приезжали жена и дочь. Олегу было важно показать, что он не болен, просто временно не может справиться с поставленной задачей. Не позволял себе падать духом, даже поддерживал других защитников.

У нас работает дисциплинарная команда. Военные не чувствуют себя брошенными. Постоянно есть какие-то тренинги, арт-терапия, различные консультации, стрельба из лука. Они не просто лежат и смотрят в потолок. Посещают кинотеатры, ездят на футбол, гуляют по Львову,
– отмечает физический терапевт.

Сначала Олег чувствовал себя очень подавленно. Надо было убедить его, что жизнь продолжается. Потеря двух конечностей – это не конец: сделают протезирование, пластику. Сейчас мужчина строит колоссальные планы, в частности хочет полностью обустроить свой дом и мечтает о сыне.

Чтобы восстановиться после поражений конечностей, нужно постоянно работать. Важно подготовить ногу, чтобы хорошо ходить на протезе. Если военный прошел реабилитацию и уходит на месяц в отпуск, мы предоставляем ему домашнюю программу и поддерживаем контакт,
– делится Зоряна Сободило.

Олег Лутчин с женой и дочерью / Фото из личного архива

Врачи могут уменьшить страдания: о психологическом восстановлении военнослужащих

Врач-психиатр, заведующая Центра ментального здоровья больницы Святого Луки София Гречух работала с военнослужащим Олегом Лутчиным. Они познакомились в августе прошлого года и сразу нашли общий язык. Говорит, что он – уникальная личность, которая будет идти к своей цели несмотря ни на что. Олег имеет мощную группу поддержки: жену, дочь и побратимов, которые постоянно к нему приезжали. Несмотря на сложные обстоятельства, мужчина пытался находить позитив во всем.

Я – женщина, которая никогда не воевала. Поэтому очевидно, что барьер будет всегда. Как и любой другой, я не смогу всего этого понять, потому что не имела такого опыта. Но все же нам было не сложно строить взаимоотношения. Он легко открывался, а я старалась максимально понять, чем могу помочь,
– рассказывает София Гречух.

Кроме личных разговоров, специалист пыталась проводить групповые терапии вместе с другими защитниками, которые находились на реабилитации. Она редко приходила в медицинской одежде, потому что обычный вызывает меньше сопротивления.

Я приходила к ним в палату, поскольку у меня кабинет на втором этаже, а много ребят на креслах колесных, и мы все вместе разговаривали. Обычно начинали с чего-то позитивного и иногда переходили к сложным моментам. Например, говорили об ужасах, о том, что их пугает в будущем, о том, что вызывает гнев. Моя основная задача была выявить те вещи, с которыми я могу помочь,
– вспоминает врач-психиатр.

Палата, в которой лежит Олег Лутчин / Фото 24 Канала

Главное в отношениях с пациентами, которые имеют травматический опыт, физический или психоэмоциональный, – не давить на них, чтобы они не чувствовали себя в опасности. Чаще всего к Софии обращаются с такими жалобами: нарушение сна, ночные кошмары, плохое настроение, раздражительность, тревога, иногда – панические атаки. Редко, но у некоторых людей бывают и мысли о суициде.

Часто пациенты после ампутации имеют боли, особенно в конечностях, которых не существует, или пальцах. Когда я просила назвать от 1 до 10, насколько сильно болит, то слышала цифры 7-8 и более. То есть это невыносимая боль. Мы, как врачи ментального здоровья, можем уменьшить страдания,
– отмечает заведующая Центра ментального здоровья больницы Святого Луки.

Олег Лутчин во время реабилитации / Фото "Несокрушимые"

Я видел большую жажду восстановления, – об операции на лице Олега

Несколько месяцев назад у Олега была еще и пластическая операция. Врачи восстанавливали форму носа, поскольку его кончик посекло осколком. Врач-онкохирург и реконструктивный хирург Первого медицинского объединения Львова Салинко Руслан Николаевич рассказывает, что военнослужащему не давал покоя внешний изъян и вызывал психологический дискомфорт. Специалист хотел, чтобы Олег видел себя в зеркале привычным, поэтому попросил у него фотографии носа до ранения, чтобы воссоздать такую же форму.

Олег сейчас более оптимистичный, у него больше света в глазах, уже есть мужская уверенность в голосе. При первом нашем знакомстве я видел большую жажду к восстановлению. Он ходил в спортзал и постоянно работал со своими мышцами. Даже бросил курить на тот период, который я рекомендовал, когда мы готовились к операции на кончике носа. Это было важно для приживления лоскута и заживления раны. Такой сильный духом парень,
– вспоминает Руслан Салинко.

Пожалуй, самым тяжелым для военнослужащего была не сама операция, а пиявки на носу. Их пришлось поставить, ведь в лоскуте был венозный застой. То есть кровь по артериям хорошо нагнеталась, но плохо оттекала по венозной системе. Защитник даже шутил, что уже всем перезвонил и написал завещание.

Олег вдохновляет, потому что я вижу разных пациентов. Я вижу тех, которые сдались. Даже отказ от курения. Многие говорят: "Я не согласен". Не хотят менять свой режим, ходить в спортзал. Машут рукой и идут дальше. Олег очень стойко это все перенес и классно держался,
– говорит Руслан Николаевич.

Олег Лутчин после операции на кончике носа / Фото 24 Каналу предоставил пациент

Пациент должен быть психологически готов работать в команде с врачом: о реконструктивной хирургии

Каждое ранение лица – индивидуальное: есть поражение лицевого нерва, эстетические и функциональные нарушения. Руслан Салинко – специалист по реконструкции лица мягких тканей, сейчас развивается и в направлении Smile Reanimation или Facial Reanimation. Это когда в результате лицевого паралича образуется асимметрия лица, которую восстанавливают с помощью оперативных вмешательств. Он также специализируется на раках кожи и лица, после которых образуется дефект с функциональными нарушениями.

Если пациент психологически не готов работать в команде с врачом, то отказываем в операции. Ему нужно идти на ряд самопожертвований: изменить свой режим жизни или где-то потерпеть, потому что может болеть. Хронические заболевания, например сахарный диабет, – также является причиной отказа, потому что могут возникать осложнения,
– отмечает врач-онкохирург.

Очень интересно Человеческое тело чрезвычайно хрупкое․ Красота несокрушимых героев в фото и проблема безбарьерности

Пластические операции можно делать и детям, и новорожденным, конечно, с разрешения родителей. Однако в сфере, в которой работает Руслан, – с 18 лет. Ведь есть детские хирурги, детские челюстно-лицевые хирурги, реконструктивные хирурги, работающие с врожденными детскими изъянами, например с расщепленным верхним небом.

Надо уметь правильно реабилитировать пациента после реконструкций лица. Если не придерживаться стандартов, например тех, которые касаются ухода за рубцом, то он будет очень заметен, некрасивый и искажать лицо. Поэтому необходимо мотивировать специалистов не только на проведение таких операций, но и на обучение, поскольку внутреннего запала надолго не хватит. Однако сейчас наш опыт, накопленный за прошедшие годы, преобладает мировой. Он интересен коллегам из Европы и Соединенных Штатов Америки,
– замечает Руслан Салинко.

Не верила, что кто-то может помочь, – Наталья о ранении и побеге из Рубежного

63-летняя Наталья Апалькова получила ранение лица в собственном дворе, когда 24 марта 2022 года в ее дом в Рубежном на Луганщине прилетела российская мина. Женщина жила там много лет, хотя сама родом из села Медцы Хмельницкой области. Большой осколок, 3,5 сантиметра, попал в правую руку, а ударной волной еще и снесло челюсть.

Тогда были страшные обстрелы. Когда это произошло, я начала захлебываться собственной кровью. Попрощалась с семьей, потому что не верила, что кто-то может помочь в такой ситуации. Сестра побежала к нашим военным, а они отвезли в больницу, в которой уже не было света, воды и окон. Хирург просто обработал дезинфектором руки, подшил кое-что и дал пачку обезболивающих таблеток. Он сказал сестре: "Если хочешь, чтобы она осталась жива, то убегайте отсюда как можете",
– вспоминает тот ужасный день Наталья Апалькова.

Наталья проживала в городе Рубежное (Луганская область) / Фото 24 Каналу предоставил сын женщины

Вместе с семьей Наталья бежала из Рубежного через оккупированную территорию. Шли сильные бои, поэтому по-другому уехать не могли. Спасались на бусе кума сестры, а за рулем был сосед. По дороге остановились в одной из больниц, где хирург и травматолог вкололи раненой в плечо лидокаин. Медики сказали терпеть, вручную удалили осколок и все перевязали.

Нарвались на блокпост кадыровцев. Меня забросали куртками сзади, потому что такие тяжелые раненые им не нужны, могли просто расстрелять. Посмотрели паспорта: старый мужчина и бабушка, женщины – и махнули рукой. После нас уже расстреливать начали. В Лимане, на украинском блокпосте, ребята увидели, что я тяжелая раненая, и дали зеленый свет, чтобы бегом пропускали. В Днепре нас забрал младший сын, повезли в Ровно, в больницу. Около 18:00 мне сделали первую операцию на руку. Седьмые сутки после ранения. Далее лечение пошло по плану,
– делится воспоминаниями женщина.

На следующее утро Апальковой сделали операцию и на руку, и на челюсть. Уже потом начали доставать осколки из шеи и лица. Наталья сначала даже не позволяла младшим внукам смотреть на себя.

Такое вмешательство в Украине проводилось впервые: об операции на лице Натальи и реабилитации

Однажды, накануне Нового года, женщина вместе с сестрой смотрела телевизор, где показали рекламу о проекте "Не До красоты". Связалась с реабилитационным центром "Несокрушимые", прислала все необходимые фотографии и документы, затем ее пригласили на консультацию. На тот момент у Натальи был кривой нос и косой рот, а также – проблемы с дыханием.

Врачи сказали, что нужно делать сложную нейрохирургическую операцию, которая в Украине будет проводиться впервые. Было страшно, но наша героиня обсудила все с семьей и согласилась. Перед хирургическим вмешательством пациентка переживала и даже пила успокоительное, однако настраивала себя так: если жизнь дает шанс, то его нужно использовать. Операция длилась шесть часов и прошла успешно.

Мы познакомились на предоперационном осмотре. Подготовка к операции длилась около месяца. Активно помогал один из мировых лидеров и специалистов в этом направлении Даниэль Лабе. Он предоставил нам видеоматериалы из своих операций и реабилитационные протоколы, согласно которым мы разрабатывали план для Натальи,
– говорит реконструктивный хирург Руслан Салинко.

Наталья после операции / Фото 24 Каналу предоставил сын женщины

Где-то на вторую-третью неделю после операции у пациентки образовалась незначительная серома, то есть скопление жидкости в месте, где проводилась операция. Однако впоследствии ее ликвидировали. Основной этап операции проводили Руслан и челюстно-лицевой хирург. Когда нужно было открыть носовой вход, суженный рубцовой тканью, присоединился отоларинголог.

К операции и послеоперационному периоду Наталью готовил психолог, поскольку были определенные нюансы. Ограничения, например, касались того, что необходимо было носить компрессионное белье на лице, чтобы уменьшить отеки. Во время самого хирургического вмешательства трудностей не возникало, хотя оно было и сложное.

Есть много анатомических зон, которые критически важны для жизни пациента, функционирования мимики и симметризации. Также слюнная железа, протоки слюнных желез, лицевой нерв, ветви лицевого нерва, которые при повреждении могли вызвать дополнительные проблемы. Когда идет выделение височной мышцы, важно не задеть сосуды, которые ее питают, и нервы, иначе операция пошла бы насмарку,
– отмечает специалист.

Реабилитация после таких травм длится от 6 месяцев до 1 года. Наталья Апалькова приезжает к врачам и находится под их постоянным мониторингом. Однако женщина оптимистично настроена, а это очень вдохновляет специалистов на то, чтобы вместе достичь хороших результатов.

Наталья после ранения / Фото "Несокрушимые"

Сейчас Наталья проходит реабилитацию. В частности, ходит на массажи, делает упражнения, которые ей показал миотерапевт, лежит в барокамере и принимает лекарства, помогающие снимать отеки. Женщина отмечает, что все нужно делать четко и по правилам, ведь большие нагрузки не разрешаются. Говорит, что самое трудное во время восстановления – настроить себя на то, что нужно время, ведь хочется, чтобы все прошло как можно быстрее. Однако имеет основную поддержку – семью, которая дает силы. Внуки рисуют рисунки и ждут, когда бабушка выздоровеет.

Нужно брать себя в руки. Есть семья, внуки, дети, разные заботы, как и у каждого человека. Все это помогает переключаться, чтобы не сойти с ума. Психологически настраиваю себя, что все временно: поправим, только нужно время. Не стоит обращать внимание на то, что на тебя смотрят. В общем, кстати, люди нормально реагируют, они все понимают. Красота – это о внутреннем мире. Если человек находит общий язык и гармонию с окружающей средой, то имеет хороший вид. Хоть он с ранением, хоть без,
– рассказывает Наталья.

После реабилитации женщина планирует выйти на работу. В свободное время работает на огороде или в саду, поскольку это помогает отвлекаться. Она мечтает о мире, но в Рубежное возвращаться не планирует, ведь там не осталось ни квартиры, ни дома. С красивого европейского города российские захватчики сделали руины. Сейчас с местным населением связи нет. Новую жизнь Наталья начала строить в родном селе.

Разрушенный дом после попадания / Фото 24 Каналу предоставил сын Натальи

Не надо пялиться и жалеть: как вести себя с людьми после ранений

Врач-психиатр София Гречух объясняет, как правильно обращаться с людьми после ампутации и теми, кто получил травмы лица. Говорит, что основное правило – не пялиться и не жалеть их. Жалость – это ощущение, которое обычно вызывает агрессию и злость. Не стоит и предлагать помощь, когда об этом не просят, ведь пациенты пытаются адаптироваться к жизни.

Когда возникают трудности, то сами просят о помощи. Не надо лезть обниматься, когда они этого не хотят. Тактильные контакты без разрешения абсолютно недопустимы. Дело в том, что человек может иметь какой-то травматический опыт, например пытки. Своими благими намерениями вы можете вызвать у него ретравматизацию,
– отмечает София Гречух.

Родным и друзьям нужно относиться к людям с инвалидностью так же, как до травмы. Ведь они не являются бессильными. Не стоит все делать за человека, "дуть на молоко", поскольку так он чувствует себя беспомощным. Во время реабилитации получаются феноменальные результаты, когда пациенты видят, что к ним относятся нормально. Гиперопека, наоборот, вредит.

Пациенты, у которых есть поддержка родных или побратимов, значительно лучше выходят из послеоперационных и посттравматических состояний. Также важно психоэмоциональное сопровождение специалистов, однако это заставлять нельзя. Людям, которые получили травму, надо оптимистично себя настраивать, чтобы лучше реабилитироваться. Если есть необходимость, то помогает медикаментозная терапия, например антидепрессанты, препараты для сна или от боли,
– объясняет заведующая Центра ментального здоровья больницы Святого Луки.

Украинское общество еще не совсем понимает, что психиатр – это такой же врач как стоматолог, хирург или травматолог. Однако постсоветская травматическая история с каждым поколением ослабевает. Люди, рожденные в середине 90-х и позже, уже гораздо проще относятся к психологии.