Во-первых, произведение искусства запрещать нельзя. Никак и ни под каким предлогом. Так что нет, запрещать фильм нельзя. Даже в рамках декоммунизации.
А во-вторых, проблема не в самом фильме, а, скажем так, в его "количествах". Есть яды, которые неопасны в малых дозах. Но если ими кормиться постоянно, то они будут отравлять организм. Безвозвратно.
Есть две проблемы "Иронии судьбы", которые надо если не решить, то хотя бы посмотреть на них, не отворачиваясь: в рязановской новогодней классике слишком много вредных контекстов, да и крутили ее слишком часто.
Навязчивая ежегодная демонстрация всем известна. Вряд ли есть люди, которые не помнят "заливную рыбу", "Что вы меня роняете?" и так далее.
Но контекстов там еще больше. Все эти как бы невзначай брошенные фразы, поведение персонажей, туманные антисоветские намеки, пассажи про "великое вам не по плечу". Это все – один большой концерт правил жизни, которым нужно соответствовать, чтобы быть счастливым. В "Евангелие от Рязанова", естественно.
Рязанов не сомневался, что Женя Лукашин – неудачник "за 30", живущий с мамой – и есть настоящий светоч, окруженный особым ореолом, с нимбом на голове. "Наше всё". И только он заслуживает любви красотки Брыльской, такой же одинокой и романтичной.
Социолог Сергей Кара-Мурза когда-то блестяще разнес фильм в своей статье.
Главный его урок очень точен: Рязанов своим фильмом воспитывал такую советскую интеллигенцию ("рязановскую", по аналогии с "тургеневскими девушками), которая могла существовать только в условиях подслеповатого брежневского застоя. Но никак не вне его.
И многие фразы подтверждают – вольно или невольно – эту догадку. Как например, афоризм Ипполита "мы разучились совершать глупости". Кара-Мурза роскошно это комментирует:
Во время коллективизации и войны умели, а потом разучились?
Эпоха застоя на экране словно всегда была и всегда будет, а герои в другую эпоху и не жили. Бездетные, живущие с мамами, получившие "на халяву" большие квартиры от государства (которые учительница и врач вряд ли могли бы себе в ином случае позволить), и жалующиеся при этом, что у них "не очень большая зарплата".
Беда в том, что нас уже больше 40 лет воспитывают этим фильмом. Рязанов как бы наставляет: "Смотрите и учитесь, как надо влюбляться, как петь под гитару, как соблазнять женщину, как напиваться". Это как "Что делать?" Чернышевского: правила жизни настоящего советского "искателя счастья".
Но чего я никогда не понимал: зачем фильм учит, как быть жестоким к тем, кто "не наш"? Я сейчас имею ввиду, конечно, Ипполита. Сцена с пьяным, мокрым человеком, на котором кто-то буквально оттоптался, меня вводит в оцепенение. Да, ясно что Ипполит не романтик, в окна к женщинам не лазает, и вообще противный. Но почему мокрого человека никто (включая маму Нади) не остановил? Что они за звери, Господи Боже? Он ведь натурально мог умереть.
Опять-таки, черт с ней, с моральной стороной фильма и тотальным инфантилизмом героев. Снимать можно о чем угодно и как угодно. Никто не смеет указывать автору, каким он хочет видеть свой мир.
Но частота демонстрации фильма создала невольный воспитательный эффект. Все эти паттерны, безалаберность, детская жестокость, чванство, хамство героев (так нежно выписанные Рязановым) прочно осели в подкорке у каждого второго, у кого этот фильм идет в комплекте с салатом оливье.
И главное: как ужасна мораль этой, в сущности, милой, новогодней поделки. Мораль такова: никогда ничего не делайте. Будьте Иванушкой-дурачком: лежите на печи, ничему не учитесь, не преодолевайте себя. Все как-то само придет к вам. Напивайтесь до беспамятства почаще, и, чем черт не шутит, вынесет вас к теплым берегам с телом Брыльской и голосом Талызиной.
Читайте также: Интеллектуальный юмор: 10 отличных комедий, недооцененных критиками