Александр Терещенко – "киборг" донецкого аэропорта. На войне мужчина потерял обе руки и глаз. Сейчас Александр – заместитель министра по делам ветеранов Украины. Вадим Свириденко – медик, который выходил из окружения в Дебальцево и потерял все четыре конечности. Сейчас Вадим – уполномоченный Президента Украины по вопросам реабилитации участников боевых действий, сообщает 24 канал.
Стоит прочитать Откупориваем тему войны: эксклюзивное интервью со звездными создателями боевика "Доброволец"
Интересно, что команда фильма состоит из трех женщин, которые были в прошлом военными корреспондентами. Кроме того, режиссер Снежана Потапчук имела ранения, она и оператор Светлана Коваль удостоены негосударственного ордена "Народный герой Украины".
В эксклюзивном интервью журналистки и автора ленты Жени Подобной для 24 канала читайте о том, что мотивировало автора отснять это кино и почему истории о ветеранах стоит экранизировать, а обществу – научиться правильному отношению к ветеранам. А также о том, почему широкой публике важно осознать: даже с ампутированными конечностями ветераны остаются мужчинами с достоинством и вдохновляют своим примером тысячи людей.
Что Вас мотивировало взяться за эту историю и отснять кино?
Я знаю хорошо обоих героев уже несколько лет. С Вадимом Свириденко познакомились на "Играх Непокоренных" – соревнованиях для участников АТО, которые получили тяжелые ранения, в том числе и инвалидность. Мы просто разговаривали о проблемах бойцов с инвалидностью, и Вадим сказал, что у него тоже ампутации. Лишь тогда я заметила, что что-то не так и у него не руки, а качественно сделанные протезы! А уж когда Вадим сказал, что у него четыре ампутации – я была шокирована.
А с Сашей Терещенко мы познакомились на акции людей с инвалидностью. На Крещатике стояла большая стена из пенопласта, и они разбивали эту стену. Перфоманс символизировал то, что люди с инвалидностью разбивают барьер, который их отделяет от общества. И когда я увидела, как Саша разбивает эту стену, а у него нет рук, тяжелое ранение глаза, иссеченное лицо, я не выдержала и разревелась навзрыд... Вместо того, чтобы взять комментарий, извинялась, что с ним это случилось, а он меня полчаса успокаивал. Я его очень благодарила. В конце концов лишь когда Саша меня успокоил, он наконец смог дать комментарий для сюжета.
Александр Терещенко во время забега "Бегу за героем"
Несколько лет я наблюдала за тем, как сложились жизни этих двух ребят, мы пересекались на многих событиях. Они оба для меня – настоящие герои. Александр – "киборг" Донецкого аэропорта, а Вадим – медик, который выходил из Дебальцевского окружения. После ранения, лечения и реабилитации они начали новую жизнь: занимаются спортом, завоевывают медали, стали чиновниками, пишут книги и картины. Они реализовали себя в жизни и доказали, что даже с тяжелыми ранениями можно жить классной насыщенной полноценной жизнью! И поэтому у меня возникла идея снять об этих двух ребятах фильм ко Дню защитника Украины. Почему? Ибо это люди необычайной силы духа и силы воли. И они должны мотивировать других и быть примером. Надеюсь, нам с режиссером Снежаной Потапчук вместе удалось это сделать.
Вы говорили, что обществу нужно научиться правильному отношению к ветеранам. Расскажите об отношении широкой общественности к ветеранам в контексте вашего фильма. По вашему мнению, почему истории о ветеранах надо вытаскивать на поверхность и экранизировать?
Во-первых, хочу, чтобы этот фильм рассказал крутые истории этих уникальных ребят. А, во-вторых, чтобы не наступали на мои грабли и знали, как выразить свою благодарность и неравнодушие к воинам с инвалидностью, не унижая их своей жалостью. Жалость – это точно не то, что нужно раненому воину, слезы, причитания и фразы типа "бедные наши солнышки-котики". Это дает многим из них ощущение некой неполноценности и недееспособности.
Саша Терещенко после ампутаций и лечения занялся спортом, начал писать картины, держа кисточку в протезе, написал книгу, не имея рук, которая разошлась хорошим тиражом. Он активно занимался общественной деятельностью, возглавлял союз ветеранов у себя в Николаеве, занимался собратьями, рискнул переехать в Киев, служил в академии, где воспитывал будущих полицейских, а сейчас является заместителем министра. Он фактически и стал тем государством, которое должно помогать ветеранам. У него есть уникальное качество: он – человек, который заряжает своей энергетикой. И его девиз: "Я человек с неограниченными возможностями" стал лозунгом и нашего фильма "Життя післязавтра".
У Вадима Свириденко, несмотря на ампутации, тоже очень насыщенная жизнь. Он занимается реабилитацией участников АТО, получил много наград, участвовал в марафоне морской пехоты США, в Шотландии – марш-бросок, много путешествует, ходил в горы на протезах. Он очень быстро бегает, догнать его нереально. Вадим встречается с ранеными бойцами, его контакты есть в открытом доступе. И ему звонят не только как должностному лицу, чтобы решить конкретные вопросы, но и просто поговорить. Вадим всегда готов морально поддержать собратьев.
Протезы Вадима Свириденко
Каковы основные месседжи вашего фильма?
Месседж, который хотели донести наши ребята, о том, что границы прежде всего в наших головах, что нужно ставить перед собой цели и даже через "не могу" достигать их. Что то, что кажется на первый взгляд нереальным, – реальное, если очень захотеть и работать. И то, что жалость не нужна. Даже с ампутированными конечностями они остаются сильными мужчинами с чувством достоинства. Во-вторых, нужно создавать для них возможности: программы физической и психологической реабилитации, трудоустройства, занятия спортом, чтобы они не закрывались у себя в квартире и не оставались в одиночестве среди четырех стен.
И, кстати, знаю из собственного опыта, что один из главных страхов ребят с ампутацией или тяжелыми ранениями – это то, что они останутся одни. Но герои нашего фильма имеют счастливые семьи.
В одном из ваших сообщений в соцсети Facebook речь шла о том, что "советский человек не имел права на боль, психотравму, обиду и правду. Он имел право лишь гордиться "великими победами великой страны". Как и семьи, которые страдали, пока ветеран не оправится от призраков войны и лагерей".
Какие изменения с тех пор произошли в украинском обществе относительно восприятия ветеранов? Сравните советский подход во Второй мировой войне с подходом, который формируется при российско-украинской войне.
Все, что я скажу дальше, это очень субъективно. Мой прадед был на войне, потом был репрессирован и, к счастью, выжил и вернулся домой. Но вернулся другим человеком. Из воспоминаний родных знаю, что несколько лет спустя его словно подменили. Он был агрессивен, не мог держать себя в руках. А несколько лет спустя это прошло и он стал таким, как прежде: тихим, спокойным и очень добрым. Теперь мы знаем, что это называется ПТСР. А тогда у них не было права говорить, что война – это страшно и что это как психологические, так и физические травмы. Очень многие люди с инвалидностью Второй мировой войны оказывались закрытыми и не участвовали в парадах, потому что советский человек должен быть целым, невредимым и только гордиться победами "великой страны". Опыт афганцев был примерно таким же: протез, пенсия, если повезло, квартира, а дальше – как хочешь.
Сейчас, по-моему, принципиально много вещей изменилось. Во-первых, никто не замалчивает проблему и ее масштабы. Есть много инициативных людей, которые готовы помогать, даже на волонтерских началах. Люди, которые работают над этими вопросами, отошли от подхода "дать немного рыбы и забыть к следующему празднику". Они больше думают над тем, как дать "удочку". Команды Министерства по делам ветеранов и уполномоченного по вопросам реабилитации работают.
Вадим Свириденко (слева) в военном госпитале
Хорошо, что изменилось отношение к психологической реабилитации. Если в начале войны предлагаешь военного психолога, а он тебе чуть ли не грубо отвечает, мол, "я мужик, я не псих, я решу сам свои проблемы". Почему-то многие считали, что это стыдно и это признак слабости. Сейчас отношение изменилось, к хорошему психологу уже не стесняются обращаться. Но хороших, мягко говоря, очень не хватает.
До сих пор также существует проблема с отношением общества к ветеранам и адаптацией в целом. По вашему мнению, что должно сделать государство, чтобы это изменить? Вам известны какие-то волонтерские инициативы по поддержке ветеранов с тяжелыми ампутацией и травмами?
Была волонтерская организация, которая помогала с трудоустройством и обучением раненых воинов. Например, человек был строителем, потерял руку и не может работать по специальности, волонтеры искали курсы программирования, английского языка, в общем давали возможность ребятам переучиться, получить новую профессию и найти себя в чем-то другом. Впоследствии появилось постановление Кабмина, которое дает возможность таким ветеранам пройти обучение и получить новую профессию. Не знаю, насколько этим правом пользуются, но, кажется, об этой возможности знают немногие. Есть инициативы, которые занимались творческой реабилитацией ветеранов – всех сразу не вспомнишь.
Прогрессирует история с протезированием и психологической реабилитацией. Хотя, видимо, и не так быстро, как того хотелось бы. Вадим Свириденко, кстати, очень правильно отмечает, что психологическая реабилитация нужна не только самим бойцам, но и их семьям, что с ними тоже надо работать. Вот представьте: приезжает муж с фронта, потеряв руку или ногу, с тяжелыми ранениями, что чувствует и переживает вместе с ним его мама или жена? Кроме того, принятие себя нового – это сложный процесс, который порой сопровождается агрессией и депрессией и для семей – это тоже очень сложный период.
Вадим Свириденко и Александр Терещенко на тренировке
Вадим также является сторонником реабилитации через спорт и, как показывает его пример и многих ребят, это тоже работает! Здесь действительно есть много возможностей. Например, тренировки на "Олимпийском", где с ребятами работают тренеры с учетом ранений и их физических возможностей.
Я не специалист в этом вопросе, но думаю, что непочатый край работы по улучшению условий для жизни ветеранов с тяжелыми травмами. Это и лечение, и помощь с жильем, и работа с психологической реабилитацией. Мы часто дискутируем о том, как государство должно относиться, что государство должно сделать... Но ведь государство – это и ты, а не только чиновники, которые ставят подписи, и не только депутаты, которые принимают законопроекты. Благодарить, уважать и поддерживать ветерана – это тоже очень важно. Он должен понимать и чувствовать, что это было не зря и его поступок ценят. И чувствовать постоянно, а не несколько раз в год на праздники.
Фото: архив автора фильма Евгении Подобной