Его книга начала настоящую франческоманию, которая постепенно распространяется по Украине. При этом сам Васильев настаивает, что он в ней персонаж второстепенный. Он всего лишь историк-востоковед, который более 20 лет проработал журналистом в разных странах мира, а затем стал оператором спутников в NASA. Настоящая героиня – его напарница – молодая сицилийка Франческа, ежедневные приключения которой он сначала описывал в своем блоге, а затем – в книге, которая стала одной из самых ожидаемых премьер 2018 года.

В интервью сайту "24" Васильев рассказал о том, как он начал работать в NASA, как появилась книга о повелительнице траекторий и о том, как на все это отреагировала сама Франческа.


Дорж Бату о Франческе: "В открытом космосе она была бы командиром экипажа и просчитывала бы стратегию"

Книга начинается с просьбы не спрашивать, как ты оказался в NASA. Так как там оказался?

Все просто: случайно. У меня никогда не было амбиций там работать. Техническая работа у меня началась еще в 2013 году, когда уволился из "Голоса Америки". Сначала получил работу, которая не требовала особого бекграунда, грубо говоря, был просто лаборантом. Затем начал выполнять более сложные работы, которых становилось все больше, в процессе начал учиться. От лаборанта дорос до финального инспектора, то есть фактически до инженерной должности.

Потом мы переехали в другой штат, и для того, чтобы найти новую работу, я обратился в рекрутинговое агентство, которое специализировалось на авиакосмической отрасли. Они переделали мое резюме полностью, причем переделали так, что я сам себя не узнал.

То есть?

Они выбросили оттуда все годы журналистики, там об этом вообще не было упомянуто. Вписали все мои технические навыки, расписали, что я умею пользоваться такими-то программами, занимался финальной инспекцией для многих предприятий, половина которых были просто гигантами в сфере авиакосмоса. С таким резюме они начали искать мне вакансию и нашли как раз эту работу. Так я и попал в NASA, поэтому ничего романтического в моей истории не было.

Как оно – понимать, что ты работаешь с космосом и на тебе ответственность за технику стоимостью в миллиарды долларов?

Скажу так, что ничего сверхъестественного в этой работе нету. Если сравнить, скажем, мою должность с должностью обычного хирурга в районной больнице, то должность хирурга в районной больнице гораздо важнее и опаснее. Потому что в руках хирурга не многомиллиардные игрушки, в его руках – жизни людей.

Рабочий график у вас напряженный?

Он очень напряженный. Особенно первые 4 часа, когда у нас идет так называемая активная смена. Тем не менее, все приключения, описанные в книге, происходят или перед сменой, или во время нее.

Как ты с таким насыщенным графиком успеваешь записывать все эти истории с такой детализацией?

Сказываются 20 лет репортерского стажа, когда приходилось запоминать детали, диалоги, тексты. У меня очень хорошая память, и обычно я записываю истории сразу после того, как они происходят. Вот знаешь, как оно у журналистов бывает – приехал, снял, сразу записал и дал в эфир.

Было несколько раз, когда у меня просто не хватало времени, и я оставлял историю на потом. Когда пытался ее потом записать – половину забывал, начинал что-то вспоминать, получалось что-то не то, вместо того, чтобы записать диалог, который был на самом деле, я начинал додумывать, мне это все не нравилось. Получалось такое скучное дерьмо, что я в конце концов бросил это занятие. Поэтому если сразу не успеваю что-то записывать, история отходит дальше – и все, я к ней больше не возвращаюсь. Чем меньше времени пройдет между тем, что произошло, и тем, как я это запишу – тем история лучше.

Читайте также спецпроект сайта "24": "Автостопом по галактике"

В какой момент твои заметки переросли в книгу, и стало понятно, что это будет нечто большее, чем просто серия очерков?

Это произошло примерно осенью позапрошлого года после комментария Олексы Негребецкого. Он как-то написал: "Если бы Вы хотели написать книгу – я бы ее упорядочил". С этого комментария начала собираться книга. Тогда я еще не знал, кто будет издателем, просто начал собирать истории. Никогда к этому очень серьезно не относился, скажу честно. Не очень сильно искал издателя, не имел задачи зарабатывать на этом деньги или тратить собственные средства на печать книги. Да и вообще у меня писательских амбиций как таковых никогда не было и до сих пор нет. Я собирал эти истории, пока на меня не обратил внимание директор "Издательства Старого Льва" Николай Шейко. До этого я посылал эти истории различным издателям, но они по разным причинам не заинтересовались. Так получилось, что только Шейко увидел в них потенциал. А потом, когда мы уже получили согласие от издательства, мы начали работать с Негребецким, редактировать эти истории.

Я просил себе в редакторы Негребецкого, потому что давно фанат его переводов, мне очень нравится его язык. Он не заштампованый, не калиново-соловьиный, а нормальный такой, живой украинский язык, на котором мы ежедневно общаемся. Поэтому история и написана очень живым языком.

Книга очень отличатся от того, что ты выкладывал в соцсети?

Когда я начал получать от Негребецкого первые экземпляры текста, это реально настолько отличалось от историй, которые были выложены в интернете, что мне самому книгу было читать гораздо интереснее! На самом деле, это совсем другие тексты. Во-первых, хотя некоторые рассказы между собой не связаны, они оформлены таким образом, что книга вышла целостной историей о том, как мы познакомились, как начали вместе работать, о том, какими мы были в начале и какими стали в конце книги. Там есть истории, которые еще не было в Facebook. По ходу работы Негребецкий просил меня добавить то одно, то другое. Я добавлял какие-то детали, которых не было в Facebook, вспоминал какие-то оригинальные случаи.

Как командование отреагировало на то, что ты на всю страну рассказываешь подробности жизни военной базы США, которая является режимным объектом?

Не буду скрывать, что они очень сильно напряглись. Есть определенные правила, которых мы не можем раскрывать, о деталях работы. По ходу мне просто приходилось выбрасывать целые куски текста, потому что они не соответствовали правилам безопасности. Некоторые имена персонажей я изменил, в некоторых – не указываю фамилии, в некоторых – фамилии в корне изменены. То есть, найти реальных персонажей, если задаться этой целью, в принципе, можно. Но это будет сложно. Я сам журналист, я понимаю, как это делается.

Как журналист ты понимал, как правильно скрыть реальных персонажей в медиапространстве?

Да. Это делается и из соображений безопасности, и из соображений приватности. Очень тщательно придерживаюсь приватности моих героев, хотя все они, в общем-то не были сильно против, чтобы их раскрывали.

Зачем тогда прячешь?

Чтобы избежать каких-то неприятных моментов, потому что поклонники не всегда бывают доброжелательными. Пример Франчески: когда я запостил несколько ее фоток, было несколько неприятных историй и неприятных комментариев, после чего я стер все фото и зарекся себе не раскрывать ее приватность. Наша служба безопасности, конечно, просматривает некоторые мои посты. Они знают, о чем я пишу, знают, что знаю правила, но, на всякий случай, просматривают записи преимущественно на предмет того, чтобы я не постил фото. Потому что это у нас запрещено. Только специально обученные пресс-офицеры могут отбирать фото, которые пойдут на публику, у меня таких компетенций нету.


Дорж Бату о Франческе: "Она фонтанирует эмоциями, причем совершенно разными"

Ты постоянно выкладываешь реакцию на книгу. Сама Франческа интересовалась тем, как на нее отреагировали?

Конечно! Она всегда интересуется тем, что я пишу. Проблема в том, что иногда она перегоняет написанное через автопереводчик, и на английском получается такая абракадабра, что она делает вывод, что о ней написаны какие-то ужасные вещи, из-за которых над ней все будут ржать. Я объясняю, что это не так, что я написал так, отреагировали на это таким образом, что людям нравятся ее шутки, даже если они не всегда нравятся мне. Она следит за тем, сколько какой пост набрал лайков, интересуется реакцией. На самом деле, ей это все очень нравится, и она бурно на это реагирует.

Франческа – очень эмоциональная. Когда бывают какие-то негативные комментарии – она ​​очень расстраивается. Но я в основном стараюсь ей показывать хорошее.

Из всех отзывов на книгу какой ее поразил больше всего?

Наверное, первые отзывы. Был один, например, который поступил мне в личные сообщения. Написал офицер Сил специальных операций, эта книга мотивировала не только его, но и товарищей в корне изменить жизнь, и фактически вдохновила на то, чтобы стать офицером. Я был под очень сильным впечатлением, а когда переводил это сообщение Франческе – она ​​вообще плакала.

Не было мысли издать книгу на английском, чтобы и Франческа могла ее прочитать?

Есть такая задумка. Но это очень большая работа. Надо найти хорошего переводчика, надо эту книгу хорошо адаптировать к американскому восприятию. Потому что менталитеты разные, шутки у нас разные, моя книга больше ориентирована на украинского читателя. Франческа – американка, она живет в другом измерении, она думает другими категориями. Идея есть, но посмотрим, что из нее выйдет.

Если бы вам с Франческой нужно было работать в космосе, насколько интересной была бы эта задача и чем бы она завершилась, учитывая ее талант находить приключения?

Ой, тяжелый вопрос. Честно говоря, не представляю нас в космосе. Во-первых, мы должны были бы быть вместе 24 часа в сутки, а я не знаю, готов ли к этому. Франческа фонтанирует эмоциями, причем совершенно разными. В книге показана только одна ее сторона, непосредственная и живая. Она очень уязвима. Она думает не так, как все. Она девушка, которая имеет свой собственный мир. И этот мир только сейчас начал мне открываться.

Отвечая на твой вопрос: если бы случилось так, что нам нужно было выйти в открытый космос, то Франческа была бы командиром экипажа и просчитывала бы стратегию. Она бы фактически командовала. Я бы шел в открытый космос как рабочая сила, что занимается техническими реализациями. Франческа лучше делает расчеты, потому что у нее абсолютно математический мозг. Я терпеливее и умею работать с какими-то мелкими детальками и теми элементами, которые требуют терпения. Она думает более глобально. Франческа умеет помнить многотонные схемы, которые обычному человеку трудно понять. Она умеет решать в голове, без помощи калькулятора или черновиков, многоуровневые уравнения. Франческа – великий стратег и теоретик. Я умею это внедрять. В любом случае, мы бы сработались.

За все время вашей совместной работы чему Франческа тебя научила?

Она научила меня не делать поспешных выводов. Не всегда что-то есть таким, как кажется на первый взгляд. Она научила меня просчитывать одно и то же действие несколько раз. Часто бывало, что я что-то рассчитаю, и думаю, что вывел правильные координаты, Франческа просто смотрит и говорит: "Джорджио, пересчитай. Что-то мне не нравится". Не знаю, как она определяет правильность, но вот ей просто не нравится. Начинаю проверять, делать расчеты другим способом – получается совершенно другой показатель. Она научила меня доверять и работать в команде. Прислушиваться к другим.

В нашей работе часто нужно очень быстро принимать решения, и я беру на себя такую ​​ответственность за принятие решений. Вот это то, чему я научил Франческу. Она очень колеблется порой. Не в том, что касается жизненных ситуаций – там она не имеет никаких сомнений и всегда делает так, как чувствует. Но во всем, что касается работы, она колеблется и все рассчитывает очень терпеливо и очень тщательно.


Дорж Бату: "У рядового украинского школьника много шансов попасть в NASA"


Ты долгое время был представителем медиакорпуса ООН и хорошо рассмотрел работу политиков. По твоему мнению, чему мировым политикам стоит научиться у Франчески?

Было бы клево, если бы они научились оценивать ситуацию с разных сторон, а не видеть ее только с одной позиции. Для того, чтобы принять правильное решение и представлять последствия этого решения.

Часто политики увлекаются популизмом и не представляют последствий своих слов, реакций и тому подобное. Это не неосторожность. Речь идет об умении правильно оценивать риски и правильно представлять последствия своих решений.

Для меня история Франчески – это история о мечте и о том, что мечты становятся реальностью. Если говорить о тех украинских детях, которые мечтают о космосе или работе в космической отрасли: что им нужно делать, чтобы мечта осуществилась?

Учиться. Учиться в школе, учиться в университете, получать образование, искать средства, чтобы достичь своей мечты. Скажу так: у рядового украинского школьника, что интересуется космической отраслью, гораздо больше шансов попасть в NASA, чем у той же Франчески. Не скажу, что она мечтала об этой работе.

Поэтому достаточно учиться и хотеть этого настолько сильно, чтобы иметь силы использовать каждую возможность: семинары, конкурсы, которых сейчас по всему миру внедряется множество. NASA – не какая-то закрытая организация, которая выращивает гениев в теплице. Госкосмос Украины – тоже. Нужно учить языки но не бояться участвовать везде, где это только возможно. Тогда – все будет. Космос вообще гораздо ближе, чем мы о нем думаем. Он ближе, чем Киев и Львов, он начинается где-то на уровне 100 километров.

Все фото из архива автора